— Средневековые замки и крепости: история, архитектура, фото
Что это за такое волшебное место, в котором ты побывала?
— Я была в резиденции фонда La Napoule Art Foundation, она находится в средневековом замке на берегу Средиземного моря в 7 километрах от Канн. Во время заезда художников там довольно безлюдно. Нет туристов и шума, и ты полностью предоставлен самому себе — можно ни на что не отвлекаться. Сам городок очень маленький — пара супермаркетов, один бар и пляж по размеру примерно как в Геленджике.
Дважды в год фонд открывает набор на весенний и осенний сезоны арт-резиденции. Мест всего 9, а конкурс — примерно 30 человек на место. Если ты проходишь отбор, то тебя на месяц в этот замок приглашают жить и работать. Художников селят в небольшой коттедж и определяют в студии, которые находятся в замке. Причем студии распределяются не просто так — организаторы проекта просматривают портфолио и в зависимости от специфики работы автора раздают студии.
А какие студии есть?
— Например, у меня была студия в отдельной башне. Художнику из Нигерии, который занимается перформансом и танцем, отдали в распоряжение огромный холл. Девочке, которая работает с современными медиа, предоставили специально оборудованную студию. И такой подход к работе с художниками очень важен -круто, что твои проекты отсмотрели, отрефлексировали, проанализировали и, исходя из этого, раздали мастерские.
Существует ли у каждого заезда какое-то общее задание, определенная тема? Или художники сами принимают решение о том, с чем и как будут работать?
— Когда мы туда приехали, все художники начали суетиться. Мы донимали организаторов вопросами: «На чем нам нужно сосредоточиться?», «Какая у заезда тема?», «Будет ли выставка по итогу?». В итоге нам ответили: «Расслабьтесь. Вы уже прошли отбор, так что этот месяц считайте подарком — тут вы можете заниматься чем угодно». Это было очень неожиданно и очень приятно.
Это ведь не первая твоя резиденция?
— Да, до этого я была в Зальцбурге (Австрия) и Испании.
Расскажи в двух словах о том, что такое резиденция? Кому было бы это интересно и полезно?
— Резиденция — это временная площадка для художников со своей программой и условиями. Есть специальные резиденции для танцоров, для музыкантов или актеров, есть смешанные. Иногда резиденции предлагают только проживание, есть те, которые оплачивают проезд и помогают с оформлением визы. Некоторые резиденции организуют институции и фонды, а некоторые — частные меценаты. В целом, это специфические места с комфортными условиями для работы, для обмена опытом и коллабораций.
Как попасть в резиденцию?
— Есть сайты, на которых часто вывешиваются сотни open call-ов. Нужно создать портфолио и для каждого предложения составлять запрос. Обычно нужно прислать CV, портфолио, мотивационное письмо и иногда описание проекта, который ты хочешь сделать во время резиденции (постановка пьесы, запись альбома, инсталляция, съемка фильма — что угодно).
Как работы художников репрезентуются по итогам работы в резиденции? Это какая-то выставка или что-то еще?
— Нет никакой выставки, но есть день открытых дверей. Тогда в замок приезжают гости — они гуляют по мастерским, знакомятся с художниками. Вообще, каждый художник может выбрать себе любое место во дворе — если честно, от такой свободы мы сначала были в шоке, даже впали в ступор. В реальной жизни художник карабкается, работает на трех работах, все время суетится, а тут тебе и студия, и проживание, можно делать то, что хочешь, и не нужно думать, где нужно взять денег на оплату квартиры.
Что за художники собрались в этот раз?
— В этом наборе было семь художников из США, Нигерии, Испании, Италии, России и Канады и две писательницы из Румынии и Бостона. Все художники были разных возрастов — я была самой младшей участницей, а самой старшей была Лидия из Америки — ей 65 лет.
Собрался очень дружный и открытый коллектив. Пока работала резиденция, мы очень тесно общались. Например, каждый день у нас был долгих двухчасовой ужин, во время которого мы устраивали portfolio review, обсуждали искусство, особенности различия наших стран и все стереотипы, которые связаны с этими различиями.
Пока ты находилась в резиденции, в мире развернулся масштабный и очень неоднозначный геополитический конфликт. Какие в резиденции были настроения?
— Лично у меня настроение было ужасное. Помню, когда я летела через Москву, прозвучало объявление о том, что США вводят войска в Крым. Тогда меня просто перебрало — стало очень страшно, появлялись мысли, что меня депортируют еще до прибытия. Каждое утро за завтраком ребята спрашивали меня о ситуации и рассказывали свои версии, вычитанные ими в новостях. Все меня поддерживали и успокаивали. Художница из Канады, например, в шутку предложила мне в случае совсем сложной ситуации чего переехать к ней, для заключения фиктивного лесбийского арт брака. Но особенно радовало то, что все придерживались одного мнения — любая война ведется руками политиков, а не мирных граждан.
Итак, вас расселили в замке на берегу моря, раздали вам мастерские и дали задание расслабиться. Из-за этого вы сначала немного напряглись, а потом начали работать?
— Был очень сильный контраст между реальной жизнью и той атмосферой, где мы оказались. Это же супер-буржуйское место. Замок, залив, романтика. Для художника XIX века это было бы очень классно — пиши живопись, хоть целыми днями на пленэры ходи.
Но для художников современных это все-таки очень интересная и специфическая ситуация — нереально комфортные условия, хоть нам и не давали денег на реализацию проектов и продакшн. На побережье колонна из фешенебельных яхт, все очень дорого — обычный, самый простой багет свежего хлеба стоит 2 евро. О том, чтобы покупать там материалы, и речи не шло. По этому поводу мы с художницей из Канады и художником из США решили сделать общий проект — лодку из мусора и бедных материалов, чтобы потом наравне с яхтсменами на навороченных яхтах выходить в открытое море.
Может быть, владельцам резиденции нравится arte povera (бедное искусство)?
— Дело в том, что даже arte povera там делать очень трудно, потому что довольно трудно найти мусор. Мы, собственно, и искали мусор для нашей яхты. Нам напечатали специальную бумажку: «Добрый день! Мы художники из замка и ищем немного мусора, чтобы построить лодку», с ней мы курсировали по нашему городку — по кафе, ресторанам и прочим заведениям.
Главной задачей для нас было собрать как можно больше пластиковых бутылок и полых контейнеров, чтобы лодка держалась на плаву. Нам очень повезло, когда мы зашли на гольф корт — его владелец, вдохновившись нашей идеей, подарил нам огромные пластиковые бочки, которые послужили основой для нашей лодки. Когда мы закончили строительство, у нашей junky yacht уже было собственное парковочное место, так у замка была отдельная парковка в гавани, что придавало еще больше юмора проекту.
За неделю мы перезнакомились со всеми яхтсменами, все они очень дружелюбно давали нам советы и радовались нашему проекту. На фоне шикарных яхт три непонятных персонажа на лодке из мусора выходят в открытое море — выглядело это отлично. Во время наших плаваний мы говорили о жизни, искусстве, ели мандарины и пили вино, как настоящие владельцы дорого судна. Еще одной важной чертой проекта было то, что пока в мире развернулся масштабный конфликт США и России, художники из этих стран вместе построили яхту и заплывали на ней в открытое море.
Да, контраст классный. И что теперь с этой акцией? Кто увез домой лодку?
— Мы сняли большой фильм о строительстве и наших морских путешествиях. Скоро Марк его доделает, и я думаю показать его в Краснодаре.
Какие там еще были проекты?
— Все художники были абсолютно разные. Например, испанец Феликс каждый день ходил на пленэр, чтобы писать одно и то же место в разное время суток, такой time-lapse реализм. Марк из Калифорнии резал камни и делал скульптуры. Канадская художница снимала видео о поцелуях со скульптурами, художница из Нью-Йорка часто стояла на голове в поиске баланса в своей мастерской, писательница из Румынии собирала истории о призраках замка.
В целом создавалось мое любимое ощущение психиатрической больницы, так как там все художники делали абсолютно не практические, а исследовательские проекты.
За месяц я сделала 4 проекта, один из них был продолжением того, который показала в феврале в Краснодаре в галерее «Лестница». В нем я снимала слепки формы с объектов из своей комнаты, но мне всегда хотелось отформовать что-нибудь в городской среде — скульптуру или часть здания. У нас сделать это почти нереально, но там я поработала вволю — я сняла слепки со скульптур, углов зданий, калиток, деревьев. На фоне подворья замка получился контраст — искусство XVIII–XIX столетий было на века, монументальное, долговременное.
На мой взгляд, сейчас искусство очень мобильно и подвижно, художник приезжает, быстро собирает инсталляцию, через неделю разбирает и уезжает. Включил проектор — есть выставка, выключил — выставки нет.
А тебе хотелось бы сделать что-нибудь «на века»? Представь — тебе в распоряжение дают бригаду рабочих, тонны мрамора, например, деньги, мастерскую или даже завод.
— Да, конечно, хотелось бы. На стадии эскизов у меня есть несколько масштабных проектов — скульптуры и инсталляции для парков и в целом для города. Но сейчас я не представляю, как это сделать — это ведь не утилитарные объекты, а я пока располагаю только «бедными материалами», которые быстро придут в негодность и станут обычным мусором.
Если бы у тебя появилась возможность заручиться поддержкой администрации или какой-либо компании, стала бы так работать? На какие условия бы ты согласилась?
— Смотря какие условия.
Представим, что ты заручилась поддержкой сотового оператора и лепишь на свой объект большой логотип. Но этот объект стоит в парке, взаимодействует со средой, все им наслаждаются…
— Сложный вопрос. Если бы спонсорские условия не мешали концепции проекта, если бы было согласовано именно то, что я хочу, то, в принципе, такое сотрудничество было бы возможно.
Т. е. ты не относишься к тем художникам, кто категорически против материальных вливаний со стороны каких-то административных структур или коммерческих компаний?
— Нет. Главное в таком партнерстве, чтобы они не нарушали мою идею. Потому что одному художнику сейчас трудно что-то сделать.
Мы с ребятами из резиденции вывели очень крутую формулу: что художник живет на избытке общества. Грубо говоря — какие у общества избытки, такие и работы у художника. В США, например, целые фабрики для художников штампуют всякие резиновые фрагменты для инсталляций — т. е. чем больше у общества «избытков», тем художнику проще делать что то. А в нашем обществе нет избытка. Особенно после 90х, и мне трудно предположить, будет ли на нашем веку прецедент избыточности.
Как считаешь, художник должен быть своим менеджером?
— В наше время, к сожалению, да. Иногда это выходит очень органично, но в действиях некоторых художников распознается холодный расчет. Это как разработка выгодной стратегии. И это неверно, потому что для меня художник, в первую очередь, искренний «рефлексатор», который анализирует то, что происходит вокруг. Как лакмусовая бумажка общества. Поэтому я считаю, что нам нужно больше арт-менеджеров.
Зарабатываешь искусством?
— Нет.
Получается, что Таня создает темпоральные, недолговечные объекты. Она тратит на это время, силы, энергию и деньги, которые она зарабатывает дизайном и иллюстрацией. Объекты в скором времени разбираются. Вопрос: зачем Таня все это делает?
— Это вопрос всей жизни. В целом, не я выбираю путь художника, а сам путь выбирает меня.
Смотри, я сейчас говорю как художник. Как правило, каждый новый проект для меня — большой стресс. Я тоже на это трачу материальный и моральный ресурс. И не могу сказать, что это «пытка», но процесс это совершенно не позитивный. Скорее всего, я что-то делаю из-за потребности высказаться. Это моя мотивация. Какая у тебя мотивация?
— Начну с того, что я себя не вижу никем другим и просто не могу представить свою жизнь без искусства. Завышенный порог рефлексии — это постоянный анализ всего окружающего, который уже не остановить. No way. Кроме того, искусство для меня — это процесс само-исследования: я узнаю свои пределы, изучаю страхи, преодолеваю границы.
И вот ты вернулась в Краснодар. Какие планы, ощущения? Когда позовешь на следующую выставку?
— Нужно работать. Очень много сил и новых идей. В планах — продумать вариант поступления в магистратуру куда-нибудь за границу в класс инсталляции или новых медиа. Так же есть идея доделать общий проект с Виктором Линским, но это пока секретная информация.
Не могу сказать, что я готова жизнь положить на развитие среды, но от дел КИСИ и «Типографии» я отходить не буду — по этому поводу тоже много планов. Из новостей: теперь я буду курировать программу микро-резиденций КИСИ — набирать художников, работать с ними, помогать реализовать проект, но вы и так совсем скоро об этом узнаете.
afisha.yuga.ru