Начало ХIII века было ознаменовано многолетней войной на юге Франции. Долгое время там хозяйничали катары — безобидные еретики. Однако римский папа почувствовал, что их вольнодумство грозит его власти. Тогда он призвал всех послушных ему христиан покарать сих отступников от веры. К этому времени Западная Европа уже более ста лет вела религиозные войны: с иноверцами — арабами на Ближнем Востоке и маврами в Испании, с инаковерующими — византийцами. Теперь настало время истребить любое неверие в своём стане.
Осада Тулузы. Каменный барельеф из церкви в Каркассоне. XIII векВойна против катаров, по сути своей почти единоверных и единородных северным французам, стала апофеозом жестокости. Под знаком католического креста пришлые рыцари убивали всех встреченных ими людей, будь то катары или правоверные. „Господь разберется в их душах! Не нам их судить“ — таково было общее мнение новых крестителей „огнём и мечом“. Повинуясь мнению, ставшему приговором, ревнители веры казнили без разбора и рассуждения.
Четыре кровавых крестовых похода (1209 — 1244) испепелили цветущий Лангедок, страну средневековых трубадуров, и изменили карту Европы. К середине ХIV века, писал русский историк Л. Карсавин, „высокая материальная и духовная культура страны была уничтожена“.
Всё же сеньоры те на войне
погибли — граф де Монфор
и эн Гильем Баусский, и прочие все, кто крестовый поход снаряжал…
Ж. де Нострдам.
Жизнеописания трубадуров
И откроется им путь тоски…
Ужас сковал узревших эту картину. Обитатели замка Кабарет столпились на крепостной стене, всматриваясь вниз, в долину. К воротам замка устало брела сотня людей. Их строй вытянулся в длинную цепь. Еле волоча ноги, они шли, держась один за другого. Каждый боялся, что его рука отпустит плечо идущего впереди, ибо, потеряв на ощупь спутника, сбился бы с пути. В полной тьме шли они среди бела дня, ибо были слепцами: им всем выкололи глаза.
Этого триумфа казалось мало победителям: у всех людей были отсечены носы и отрезаны верхние губы. Их безглазые лица застыли в безобразной ухмылке. Только одному из них, поводырю, оставлен был глаз, чтобы он мог увести толпу увечных из крепости Брам и в назидание показать их раны жителям Кабарета.
Брам же был выжжен дотла благородными рыцарями. Подобно охотникам, ловящим косуль и оленей, те рыцари, не зная жалости, охотились на людей. Теперь славные сеньоры, напившись крови из чаши победы, прогнали добычу, затравленных и изуродованных людей, к горе Кабаретской. Пусть, поглядывая на уродцев, дрожат живущие на этой горе. „Скоро придет и их час!“ — напоминали решительные защитники веры. Скоро, скоро откроются ворота замка Кабарет, и падёт ещё одно укрепление еретиков.
Случилось это в 1210 году, в начале апреля. Вот уже год, как в Лангедоке шла война, и ей суждено было идти ещё десятки лет. И не было той войны страшнее и печальнее по злодействам, разве что позднейший набег монголов на Русь и Польшу сравнился с ней. Но монголы, что библейские Гог и Магог, были дикой ордой. Эту же орду убийц наслал на Францию наместник Бога на Земле — папа Иннокентий III. И сказал он, что это хорошо.
Важнейшие города и крепости Южной Франции,
населенные катарами (отмечены точками)Крестовые походы стёрли с политической карты Европы страну, где начиналось Возрождение, — Лангедок, или графство Тулузское. Более того, именно эти события очень скоро побудили власть учредить инквизицию. Всякое сомнение в догматах веры стало в западном мире смертельно опасным.
В историю происшедшее вошло под названием „Альбигойские войны“, по имени города Альби, откуда распространялась ересь. В этих войнах за веру доблестные рыцари-крестоносцы — „львиные сердца“ Европы — нашли себе противника более удобного, чем магометане, отвоевавшие у них Иерусалим. Этим противником были крестьяне, горожане, купцы — мирные жители южных областей Франции, тоже верившие в „Господа нашего, Иисуса Христа“, пусть вера их и отличалась от принятой в других странах. Старались они следовать строгим аскетическим законам и оттого были истреблены „истинными христианами“, сворой охочих до вина и жратвы распутников, пришедших с севера. И шли эти воины и в поход „во славу Бога“! Но особенно чтимый ими бог звался „золотым Тельцом“. Из нищей Северной Франции, заросшей лесами и изнывавшей в раздорах между Капетингами и Плантагенетами, между сторонниками англичан и французов, они стремились на поживу в богатый и сытный Лангедок, край солнца и виноградников.